Глава VII

Отделался Александр, можно сказать, легко — акула откусила у него ногу. Она и ее братья с сестрами сжевали бы Сащенко, но подоспевшее судно спугнуло хищников, и моряк остался в живых. Корабельный врач перевязал ему культю и дал обезболивающее. После этого его напоили долгожданной пресной водой и уложили в свободную каюту.

Когда он проснулся и переговорил со спасителями, оказалось, что ветер относил его плотик не к берегу, а от берега, в сторону Турции.

Про съеденных товарищей Сащенко промолчал.

Спустя два дня корабль пришвартовался в Тихой Бухте.

Через некоторое время люди, купавшиеся на пляже Тихой Бухты, стали тонуть. Сначала несколько человек в неделю, потом около десяти в день. Одной девушке удалось выжить, и она сказала, что ее тянул вниз утопленник. Никто ей не поверил, все покрутили у виска и дружно решили, что у нее от страха помутился рассудок.

Но позже, в 1883 году, ровно через год после гибели корабля, в штиль, в полнолуние, в полночь, когда луна стала красной-красной, как бывает только на море, на сушу стали выходить утопленники из «Надежды». Они утянули под воду почти весь город. Уцелеть посчастливилось лишь тем, кто в это время был в отъезде. Когда утопленники тащили людей в море, они говорили, что «на дне моря будет жизнь».

Александра Сащенко тоже чуть не утянул в море его бывший сотоварищ, но ему удалось отбиться по одной простой причине — в море он не желал ступать ни ногой (тем более она у него осталась одна), он отбивался от утопленника так остервенело, что от того ничего не осталось. Впрочем, была еще одна причина — его тянул на море съеденный им Пономарев. Труп Пономарева он узнал бы из тысячи.

Под ногами утопленников и живых людей бегал трупик щенка Гоши, с его шерсти стекала вода, собачка хватала всех за штанины и тянула в море.

Потом Сащенко от увиденного сошел с ума и выбросился с маяка, но это другая история.

Затянув почти всех жителей городка в море, утопленники больше не появлялись и не давали о себе знать. Постепенно Тихая Бухта вновь заполнилась людьми, а события более чем вековой давности понемногу забылись и превратились в местную легенду.

И вот тридцать лет назад в Тихой Бухте снова случилась беда, когда теплоход «Чайка» врезался в причал, и после этого опять утопленники начали утаскивать людей на дно. И трагедия «Чайки», и гибель «Надежды» произошли в ночь с двенадцатого на тринадцатое июня. И погода в ночь, когда погибли суда, была одинаковая. Точно такая же погода, как сегодня, стояла тогда, когда утопленники с «Надежды» вышли на сушу. В общем, история повторилась…

Я выслушал рассказ отшельника и сидел, потрясенный. На Тихую Бухту наложено какое-то заклятье, или я даже не знаю, как это можно назвать. Да, скорее всего, заклятье.

— Ужасная история, — произнес я, сделав глоток уже остывшего чая. — И это правда было? Сащенко съел своих друзей? Он людоед. Я бы никогда не смог съесть человека. Да и сырую рыбу тоже.

Старик усмехнулся.

— Это ты говоришь сейчас, а если бы пережил кораблекрушение и плавал в открытом море на плоту? Если бы ты умирал от голода и жажды? Что бы тебе оставалось делать? Захотел бы выжить, не только сырую рыбу съел бы, но и человека. Никогда нельзя зарекаться, мой мальчик. Никому не хочется умирать.

— Да, наверное, вы правы.

Я допил чай и поднялся с табуретки. Пора и честь знать. — Огромное вам спасибо, что вы меня спасли. Не знаю, как мне вас и благодарить, но мне пора идти. На суше мои друзья… — Я осекся. — Ой, мама родная, утопленники затащили Кристину и Лешу в воду… Это мне так повезло, а им-то вряд ли. Нас тащили разные покойники. У моего все руки были объедены крабами, а ее тянул другой.

Вдруг доброе лицо старика стало каменным и властным. Он приосанился и теперь свысока на меня взирал. Я поежился.

— Рано торопишься. Сядь на место и не перечь мне! — приказал он, толкнув меня назад. Я приземлился на табуретку, с которой только что встал. — Неужели ты такой наивный и думаешь, что я тебя просто так отпущу?

— А зачем я нужен вам, отшельнику?

Дед зловеще рассмеялся, так что от стенки посыпались камешки.

— Глупец! — припечатал старикан и взмахнул рукой.

Неожиданно одна стенка разъехалась в противоположные стороны, открыв тщательно замаскированную комнату. В ней стояли столы, на них горели свечи, лежали черепа, карты. На стенах висели сухие травы и чучела животных.

— К тебе прикоснулась смерть, — говорил дед, подходя ко мне. — Ты был в двух шагах от смерти. Если бы не я, ты стал бы утопленником. Теперь ты в моей власти. Я сделаю из тебя живого утопленника. Ты сможешь жить и среди утопленников, и среди людей. Ты представляешь, что это мне дает? Ты будешь ходить по морскому дну, там, куда не может заплыть ни один водолаз и где не проплывет ни один батискаф. Ты станешь моим подводным рабом…

— А это вы видели? — заявил я, продемонстрировав спасителю классную комбинацию из трех пальцев. — Размечтались. Вам уже давно пора о душе подумать, а вы несете какую-то ахинею. Тоже мне искатель сокровищ нашелся. Уже давно все сундуки с золотом подняты на сушу. Наверное…

Дед словно не увидел мою изумительную дулю и удивился:

— Разве ж можно быть таким болваном? Золото мне и задаром не нужно.

— А что же вам надо? — поразился я.

— Мне нужны свитки с самыми сильными на земле заклинаниями. Они похоронены в сундуке во впадине со стороны Румынии.

— Я не понимаю, — сказал я. — Румыния-то тут при чем?

— При том, что из Румынии, как ты помнишь, плыло затонувшее в 1882 году судно «Надежда».

— И что? — все еще не врубался я.

— Да то, что оно затонуло, а вместе с ним и сундук со свитками, которые румынская колдунья Марианна хотела передать мне. Но «Надежда» утонула, а вместе с ней и свитки. Бесценные, совершенно незаменимые свитки с заклинаниями и обрядами. Когда станешь рабом, ты пройдешь по последнему маршруту «Надежды» и отыщешь мой сундук.

Моя челюсть так и отвисла.

— Так вы колдун? Сколько ж вам лет?!

— Двести пятьдесят, — пожал плечами старик. — Я еще молодой.

— Но почему именно я? Я не хочу быть вашим рабом. Вы представляете себе расстояние отсюда до Румынии?

— Твое мнение никто не спрашивает. Времени для поисков у тебя будет предостаточно. Я тебя избрал. А идти до Румынии тебе не придется, сундук лежит где-то между Румынией и Тихой Бухтой. «Надежда» начала путь в порту Констанцы, а должна была закончить его в Тихой Бухте.

— А вдруг течение отнесло сундук куда-то в другое место?

— Не отнесло. Я это знаю. Да, мой помощник — тот утопленник, который принес тебя сюда, мастерски сделал свое дело. Ты не умер преждевременно, и он довольно быстро тебя отыскал.

— Так вы не случайно меня нашли? Это все было подстроено? — возмутился я.

— Конечно, а ты думал.

— Но если так, то почему ваш помощник-утопленник сам не нашел сундук? Чем я отличаюсь от него? Зачем вы подняли со дна всех утопленников? Для чего это было делать? Я ничего не понимаю! — затараторил я.

— Я хочу создать подводное царство, я стану королем всех морей и океанов. Вода много в себе скрывает. Я мог бы стать королем еще двести лет назад, но не стал — свитки, в которых были описаны обряды, как ты знаешь, потеряны, а без обрядов и заклинаний я не могу пройти коронацию. Теперь я отвечаю на второй вопрос, но прежде хочу задать свой. Что ты знаешь о своем дедушке?

— О дедушке? А что дедушка? — совсем запутался я.

— Отвечай на вопрос, — начал злиться старикан.

— Ну, он на пенсии. А раньше, мама рассказывала, работал на элеваторе — загружал иностранные корабли зерном: ну, там, подсолнечником, просом, овсом. Иногда даже сам за ним плавал вместе с моряками в соседние страны… В основном летом.

Лицо колдуна перекосилось.

— Сейчас я скажу тебе кое-что, после чего ты удивишься и не поверишь мне.